Попав в роскошный будуар, Сириус решительно двинулся дальше, в личные покой кузины. Решительности ему было не занимать, холод и, чего там скрывать, пустой желудок только прибавляли ему сил, однако он чувствовал, что как только тело его ощутит тепло камина, оно сразу даст знать о себе, при том не с лучшей своей стороны. Озноб все еще заставлял его зубы мелко стучать.
Домовик, поди, уже предупредил ее, что я внизу, а мне всегда нравилось ее пугать… Может она и преувеличенно вздрагивала и иной раз роль шокированной дамочки ей плохо удавалась, но она честно пыталась мне подыграть… Если и есть в этом мире прототип самой первой женщины, нет, не Евы, а легендарной Лилит, то это - Цисси…
Уже подходя к дверям спальни, Сириус услышал, как эльф аппарировал обратно вниз, наверняка, с поручением ожидать хозяйку. Улыбнувшись каким-то своим мыслям, он стал подходить все осторожнее, ступая на носочках, стараясь не шуметь, что было довольно сложно, учитывая тяжелые ботинки из драконьей кожи.
В спальне царил полумрак. В самой ее глубине, где за столиком сидела Цисси и, по всей видимости, приводила себя в порядок, вообще мало что можно было различить.
Сириус слегка повел носом, принюхиваясь. В воздухе стоял отчетливый запах эльфийского «Шато д'Икем». Сириус озорно улыбнулся, кивнул сам себе головой, откинул с глаз волосы и, сложив руки на груди, оперся плечом о деревянный косяк, приготовившись встречать взгляд хозяйки стоя в дверном проеме.
- Ну что, мисс Малфой, вы готовы к вашему звездному выходу? Поиграем идеальную хозяйку? Или в этот раз мы будем играть великодушную христианку? Ах, мы решили сыграть несчастную женушку?.. – Нарцисса явно не догадывалась, что за ней уже несколько минут наблюдают, этот разговор с самой собой заставил Сириуса тихо рассмеяться в кулак, но он тут же взял себя в руки. Не в его правилах было такой глупостью разрушить эффект своего появления. Он любил произвести впечатление. В конце концов, может еще и это, помимо внешности, так нравилось в нем самым неприступным красавицам и открывало для него их холодные сердца?
Цисси, Цисси… Все такая же… - пронеслось в голове молодого человека, но он еще не успел домыслить о том, что его очаровало такое непосредственное поведение кузины, как она поднялась с табурета и повернулась в его сторону.
После секундного молчания она произнесла:
- Добро пожаловать.
Сириус грустно улыбнулся.
Не узнала..
- Прошу прощения за то, что заставила вас ждать, но… - она не договорила, Сириусу на мгновение показалось, что она задохнулась и теряет сознание. Он тотчас сделал шаг ей на встречу, и в этот миг словно по волшебству ее лицо осветила стоящая неподалеку свеча.
Взгляд молодого человека скользнул по нежному румянцу фарфоровых щек, по плечам укрытым тонкой шалью, элегантному платью, и тем самым жемчужным бусам, что были на ней в то самое Рождество…
Он сделал еще несколько шагов и замер перед ней.
- Счастливого Рождества, Цисси… - голос его звучал глухо и хрипло. Он взял ее тонкие пальчики в свою ладонь. Медленно, глядя при этом в ее глаза, он прикоснулся губами к самым кончикам ее пальцев, - Как тут поживает «несчастная женушка» Люциуса Малфоя?..
Сириус улыбнулся и облизнул пересохшие от жара губы. Ледяной привкус нежной кожи рук был приятно разбавлен терпкостью вина.
Почему все женщины так любят сами себя обслуживать, при этом совершенно не умеют разливать из бутылок по стаканам? – пронеслось у него в голове.
Сириус прижал ладонь кузины к своей пылающей щеке.
- Как я мог забыть, что в этом мире есть человек, который, не смотря ни на что, может всегда с легкостью охладить мою пылающую душу… - он всматривался в ее лицо, оно было ему абсолютно, до самой крохотной родинки на правой щеке знакомо, и сейчас он был с ней совершенно откровенен.
Это прикосновение, эти глаза, этот жемчуг, этот запах все вызывало в нем воспоминания о тех безоблачных днях, когда он был беззаботно весел и свободен от собственной независимости.
Больше всего на свете ему сейчас захотелось вернуться в тот день, когда он, еще четырнадцатилетний мальчишка, одетый в свою старую пижаму с непременным, вышитым шелком, гербом дома Блэков на груди, сидел в своей кровати с перевязанным горлом, и изо всех сил, стараясь превозмогать боль, глотал горячий какао. А Цисси, совершенно взрослая уже девушка, сидела рядом с ним, забравшись на его постель с ногами, и улыбаясь, наблюдала за его мучениями.
«Только пусть это будет настоящий, взрослый поцелуй…» - улыбаясь через силу сказал он ей тогда, - «Иначе я сейчас же вылью эту гадость!..». Цисси звонко рассмеялась и убрала за ухо прядь его волос, которая так и норовила залезть в чашку с напитком. «А если узнает тетушка, а?.. Ты представляешь, что будет?!» - она с напускным серьезным видом посмотрела на него. «Мне это безразлично!» - отрезал он, - «В конце концов, я уже не мальчик и сам отвечаю за свои поступки!». Можно было бы продолжать смеяться над ним, но все это было сказано таким тоном, что Цисси поняла, что он не шутит и что, возможно, черт возьми, он действительно «уже не мальчик». Слишком уж много слухов ходило по школе об этих сорванцах. И, видимо, зря она затеяла этот спор с сестрами и тетушкой по поводу того, что ей таки удастся уговорить его выпить какао, который, как известно, помогает при ангине, но в то же время Сириус его ненавидит. «Братец, ты забываешься!» - Цисси попыталась придать лицу строгий вид, но ее щеки пылали, ведь это так в природе Блэков – стараться сорвать самый запретный плод, она даже сделала попытку подняться с кровати и уйти, но ловкий мальчишка быстрым движением схватил ее за руку и притянув к себе нежно и довольно умело поцеловал ее.
Сириус прекрасно помнил, что было потом, но сейчас он с удовольствием вспоминал лицо своей кузины после того их первого настоящего поцелуя.
Кажется, еще немного и я потеряю сознание… - подумал он, его тело пылало жаром…
Отредактировано Сириус Блэк (2008-08-19 22:32:01)
